ДУРНЫЕ ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЯ, СМЕРТЬ

18. Многие знаменья одно за другим еще с самого начала его правления возвещали ожидавший его конец. Когда на всем его пути, от города к городу, справа и слева закалывали жертвенных животных, то один бык, оглушенный ударом секиры, порвал привязь, подскочил к его коляске и, вскинув ноги, всего обрызгал кровью; а когда он выходил из коляски, телохранитель под напором толпы чуть не ранил его копьем. Когда он вступал в Рим и затем на Палатин, земля перед ним дрогнула и послышался звук, подобный реву быка.
(2) Дальнейшие знаки были еще ясней. Для своей Тускуланской Фортуны он отложил из всех богатств одно ожерелье, составленное из жемчуга и драгоценных камней, но вдруг решил, что оно достойно более высокого места, и посвятил его Венере Капитолийской; а на следующую ночь ему явилась во сне Фортуна, жалуясь, что ее лишили подарка, и грозясь, что теперь и она у него отнимет все, что дала. В испуге он на рассвете помчался в Тускул, чтобы замолить сновидение, и послал вперед гонцов приготовить все для жертвы; но, явившись, нашел на алтаре лишь теплый пепел, а рядом старика в черном, с фимиамом на стеклянном блюде и вином в глиняной чаше.
(3) Замечено было также, что при новогоднем жертвоприношении у него упал с головы венок, а при гадании разлетелись куры; и в день усыновления при обращении к солдатам ему не поставили должным образом на трибуну военное кресло, а в сенате консульское кресло подали задом наперед.

19. Наконец, утром, в самый день его гибели, гадатель при жертвоприношении несколько раз повторил ему, что надо остерегаться опасности — убийцы уже близко.
Вскоре затем он узнал, что Отон захватил лагерь. Многие убеждали его скорей поспешить туда же, пока еще была возможность своим присутствием и влиянием одолеть соперника; но он предпочел не покидать дворца и только окружить себя стражей из легионеров, которые стояли по городу в разных местах. Однако он надел полотняный панцирь, хотя и не скрывал, что против стольких клинков это не защита.
(2) Все же он вышел из дворца, поверив ложным слухам, которые нарочно распространяли заговорщики, чтобы выманить его в людное место. Некоторые уверяли даже, что все уже кончено, что мятежники подавлены и что остальные войска уже стекаются поздравить его, готовые во всем ему повиноваться. Уверенный в своей безопасности, он вышел на улицу, чтобы их встретить; когда какой-то солдат ему похвастался, что убил Ото-на, он только спросил: «По чьему приказанию?» Так он дошел до форума. Сюда уже прискакали, разгоняя уличную толпу, те всадники, которым поручено было его убить. Увидев его издали, они придержали коней, а потом пустились на него вскачь и, всеми покинутого, изрубили.

20. Некоторые сообщают, что при первом замешательстве он крикнул: «Что вы делаете, соратники? Я ваш, и вы мои!..» — и даже обещал им подарки. Но большинство утверждает, что он сам подставил им горло и велел делать свое дело и разить если угодно. Удивительнее всего то, что никто из присутствующих не попытался помочь императору, и все вызванные на помощь войска не послушались приказа, за исключением лишь германских ветеранов: благодарные за недавнюю заботу об их больных и слабых, они бросились на помощь, но по незнанию мест пустились дальним обходным путем и опоздали.
(2) Убит он был у Курциева озера и там остался лежать; наконец, какой-то рядовой солдат, возвращаясь с выдачи пайка, сбросил с плеч мешок и отрубил ему голову. Так как ухватить ее за волосы было нельзя, он сунул ее за пазуху, а потом поддел пальцем за челюсть и так преподнес Отону; а тот отдал ее обозникам и харчевникам, и они, потешаясь, носили ее на пике по лагерю с криками: «Красавчик Гальба, наслаждайся молодостью!» Главным поводом к этой дерзкой шутке был распространившийся незадолго до этого слух, будто кто-то похвалил его вид, еще цветущий и бодрый, а он ответил:

«...Крепка у меня еще сила!»

Затем вольноотпущенник Патробия Нерониана купил у них голову за сто золотых и бросил там, где по приказу Гальбы был казнен его патрон. И лишь много позже управляющий Аргив похоронил ее вместе с трупом в собственных садах Гальбы по Аврелиевой дороге.